Тема допингового контроля в спорте поистине неохватная, окруженная ореолом легенд и слухов. Борьба с допингом не прекращается ни на минуту. Жизнь многих спортсменов - это не только постоянные сборы, тренировки и соревнования. Это еще и постоянный страх. Страх попасться самому. Страх, что кто-то может подсыпать в пищу или питье. Страх перед соперниками - кажется, что все вокруг что-то такое употребляют. Тем временем ряды жертв пополняются именами великих атлетов: Дитер Бауманн, Линфорд Кристи, Мерлин Отти - это только верхушка списка за 1999 год. И все они вдруг как один попались на нандролоне, анаболике, как это может показаться на первый взгляд, из далекого прошлого. Как же такое могло случиться с такими опытнейшими и популярными спортсменами?
Сейчас все подводят спортивные итоги уходящего столетия, выбирают лучших спортсменов и тренеров. То же самое можно сделать и в антидопинговом контроле. Самая великая жертва допингконтроля - это, конечно, канадец Бен Джонсон. Через пару дней после своего олимпийского триумфа в Сеуле в 1988 году - победа в беге на 100 м с мировым рекордом - он был низвергнут. В его пробе был обнаружен анаболический стероид станозолол, и последовала дисквалификация на четыре года. И все равно, вернувшись в большой спорт, - он снова попался, на этот раз на тестостероне, и был дисквалифицирован пожизненно. Самую несчастную спортсменку выбрать труднее - тут либо Катрин Краббе (о ней отдельный рассказ) с кленбутеролом, либо наша лыжница Любовь Егорова с бромантаном. Эта великая троица венчает целую пирамиду спортсменов, чьи результаты оказались положительными после лабораторных анализов.
Самая великая лаборатория - это лаборатория кельнского Института биохимии спорта, основанная профессором Манфредом Дони-ке в начале семидесятых годов. Именно там были разработаны все основные методики, используемые теперь во всем мире в более чем в двадцати пяти аккредитованных лабораториях. Эти лаборатории выполнили за 1998 год 105 тысяч анализов на допинг, из которых 1926 оказались положительными.
А вот выбрать самый-самый (назвать "лучшим" язык не поворачивается) допинговый препарат века непросто. Мне кажется, это один из трех анаболических стероидов: станозолол (он же стромбаили винстрол), тестостерон инандролон (нортестостерон, он же ретаболил и дека-дураболил). Каждый из них точно заслуживает отдельного рассказа. Вообще сложность определения и, следовательно, борьбы с употреблением анаболических стероидов в спорте, заключается в том, что эти препараты, во-первых, превращаются в организме в пять, десять и более продуктов биотрансформации и выведения, называемых метаболитами, и, во-вторых, употребляются преимущественно в подготовительный период, задолго до основных стартов, так что при соревновательном контроле практически никаких метаболитов уже не остается.
Хронологически следует начать с нандролона. Именно на нем оттачивались орудия для антидопинговой борьбы. И все равно одно поколение спортсменов за другим тянулось к нандролону с неистребимым упорством, словно к некоему первоисточнику. И ведь черпало в нем немало, как видно из биографий и результатов Бауманна, Кристи, Отти и многих других.
Нандронол (ретаболил)
Анаболический стероид нандролон был синтезирован в 1950 году и представляет собой 19-нортестостерон. Приставка 19-нор - означает, что в молекуле тестостерона отсутствует метильная группа в 19-м положении. Все анаболические андрогенные стероиды по своей структуре являются производными тестостерона, мужского полового гормона. Но анаболики, в отличие от него, дают значительно больший анаболический эффект (наращивание мышечной массы) и меньший - вирилизующий (огрубение голоса и оволосение по мужскому типу у женщин). Нандролон является классическим анаболиком. Как показали многие исследования, нандролон обладает самым продолжительным воздействием на клеточные рецепторы, ответственные за анабо-лические процессы. Это определило успех нандролона. В форме деканоата (эфира декановой кислоты) он выпускался в Венгрии под названием ретаболил, на Западе и США - под названием дека-дураболил. Одна ампула ретаболила содержит 50 мг препарата. Эффект после инъекции продолжается две недели. В клинической практике ретаболил применяется при лечении дистрофии, при восстановлении после травм, операций, инфарктов. У женщин поднимается уровень гемоглобина в крови, снижается потеря кальция из костной ткани. Артисты балета и цирка, звезды кино и театра - тоже время от времени проводят курсы инъекций. До сих пор противники современной концепции антидопинговой борьбы, проводимой Международным Олимпийским комитетом (МОК), приводят нандролон и спектр его положительного воздействия на больных в качестве аргумента за контролируемое применение этого высокоэффективного и относительно малотоксичного препарата. По их словам, нандролон просто оклеветали, а потом запретили, в результате чего спортсмены стали вынуждены употреблять другие анаболики, либо малоизученные, либо сомнительного происхождения. Как "сухой закон": запретили водку - стали пить всякую гадость.
В спорте нандролон вместе с тестостероном и метандростенолоном спокойно царствовал в 60-е и 70-е годы, пока в антидопинговых лабораториях не появились надежные и простые в управлении хромато-массс-пектрометры, приспособленные для серийных анализов. Стало возможным не только определять следовые количества запрещенного препарата по времени удерживания, но и достоверно подтверждать структуру его метаболитов на основании масс-спектра. Теперь после применения анаболических стероидов, особенно инъекционных форм, спортсмен мог попасться в течение месяца или даже более. Эта была революция. До этого использовался метод радиоиммунологии, который, как выяснилось позднее, давал как ложноотрицательные, так и ложноположительные результаты. Именно на иммунные методы полагались большинство специалистов в те годы. И вот в 1978 году, на чемпионате Европы в Праге сразу пять известнейших легкоатлетов из СССР и Болгарии попались на ретаболиле! Это был шок. Избежать скандала тогда удалось за счет казуистики - якобы пробы были плохо закрыты и не так хранились, - словом, эта какая-то провокация.
Этот случай заставил все лаборатории срочно закупать хромато-масс-спектрометры американской фирмы "Хьюлетт-Паккард". В СССР как раз успели закупить эти приборы до начала афганской войны, из-за которой на продажу такого высокотехнологичного оборудования Конгресс США сразу ввел строгий запрет. Приближалась Московская олимпиада 1980 года. В разгаре было политическое противостояние двух систем, и спортивные победы расценивались как доказательства преимуществ одной системы над другой. Боясь попасться на масляных инъекциях нандролона, спортсмены переключались на новые эффективные анаболики. Однако такого ощутимого эффекта, как при применении нандролона, достичь было трудно. Поэтому была основательно разработана схема предсезонной подготовки: с ноября по декабрь на инъекциях ретаболила, дальше на таблетках. Зимний сезон пропускался. Называлось это "готовиться дома к ответственным стартам". Профессор Манфред Донике (Кельн, Германия), в то время секретарь Подкомиссии по допингу и член Медицинской комиссии МОК, еще тогда выступал за проведение внезапных тестов в подготовительный период, но "железный занавес" в начале восьмидесятых был непроницаем, а ловить только своих было как-то не с руки.
После многолетних за крытых дискуссий ограничились принятием на сессии Медицинской комиссии МОК в Москве в 1987 году "Этического кода лаборатории", запрещавшего под угрозой потери аккредитации (это разрешение на проведения антидопингового контроля на международном и национальном уровне) проводить эксперименты по выведению анаболиков или принимать любые пробы со стороны с условием неразглашения результатов анализов. Как только это проверить или за этим уследить?
Короче, в восьмидесятые годы на нандролоне попадались преимущественно спортсмены из бедных стран или просто "чайники". Да и пробы на допинг отбирали у спортсменов только во время олимпийских игр, национальных чемпионатов или крупнейших соревнований. Хотя почти все высокопоставленные функционеры ИААФ и МОК понимали, что отрицательный результат анализа после соревнований свидетельствует только о том, что спортсмены заблаговременно прекратили прием запрещенных допинговых препаратов. Но на фоне успеха первого чемпионата мира по легкой атлетике в Хельсинки в 1983 году, появления богатых спонсоров и дальнейшей коммерциализации мирового спорта открыто признавать существование такой проблемы никому не хотелось. Более того, в критический момент делалось все, чтобы скрыть истину и приукрасить действительность. Истину мы не знаем до сих пор: по косвенным данным, во время чемпионата в Хельсинки было 38 положительных проб, причем 17 из них принадлежали кому?.. - нет, не угадали, - легкоатлетам США. Звездопад мог быть неописуемым, но ныне покойный Примо Небиоло, президент ИААФ, положивший много сил на организацию первого в истории мирового чемпионата, - торжественно и спокойно объявил, что положительных проб нет. Из жертв нандролона восьмидесятых годов я бы отметил двоих. На Олимпиаде в Лос-Анджелесе в 1984 году попался Марти Вайнио, чемпион Европы-78 в беге на 10 000 м (27.30,99!). Вайнио, любимец Финляндии, был вторым в беге на 10 000 м, вышел на старт бега на 5000 м, уже разминался и его сняли прямо перед выстрелом стартера: нандролон! Было проведено официальное расследование. Оказалось, что вероятнее всего нандролон попал в результате переливания собственной крови (аутогемотрансфузии, запрещенной, но никак не определяемой процедуры) за несколько дней перед стартом. А кровь у него была взята в тренировочной период, когда Вайнио "сидел" на нандролоне... Более того, стало известно, что за несколько месяцев до Лос-Анджелеса организаторы Роттердамского марафона просто скрыли факт его положительной пробы, тот же нандролон. Заметим, что после этого расследования, видимо, были приняты какие-то меры - и финских бегунов на длинные дистанции с той поры мы уже не видим. Сам Вайнио, правда, вернулся после 18-месячной дисквалификации, бегал снова и уже ветераном установил мировые рекорды для сорокалетних: 8.05,08 в беге на 3000 м и 28.30,88 на 10 000 м - не побитые по сей день. Титан!
И еще один титан пал жертвой нандролона в 80-е годы - это Батч Рейнольдс, автор феноменального рекорда в беге на 400 м - 43.29, превышенного только Майклом Джонсоном на последнем чемпионате мира в Севилье в 1999 году. У Рейнольдса в пробе был четкий нандролон - но во время контрольного анализа в лаборатории Парижа в присутствии американского эксперта из олимпийской лаборатории Лос-Анджелеса был нарушен протокол Образцовой лабораторной практики. Результат подтвердили, но не провели детального сравнения с другой, заведомо положительной, пробой, называемой "лабораторный контроль", - из-за боязни перекрестного загрязнения. На основания рапорта своего эксперта американская федерация посчитала результаты повторного анализа недостаточными и оправдала Рейнольдса, однако медицинская комиссии ИААФ, изучив результаты, дисквалифицировала его на два года. Рейнольдс все эти два года судился с ИААФ, затем пытался вернуться в большой спорт - но и то, и другое оказалось безуспешным.
Своим чередом шли научные исследования - оказалось, что метаболиты нандролона могут быть обнаружены у женщин при приеме некоторых контрацептивов, а также в начальный период беременности. Все спортсменки сразу стали декларировать прием контрацептивов при заполнении документов во время сдачи анализов на допинг. Но потом исследования показали, что соотношения (относительные количества) метаболитов другие, и все встало на свои места.
Конец восьмидесятых и начало девяностых годов принесли много изменений. Рухнул блок соцстран, "железный занавес" исчез. Вопрос о проведении тестирования на анаболические стероиды в подготовительный период был поставлен ребром. Было решено начать со штангистов, так как превосходство спортсменов из СССР и Болгарии раздражало весь остальной мир. А после скандала с Беном Джонсоном в 1988 году в Сеуле ряд крупнейших международных федераций, в том числе ИААФ, объявили о программе внесоревновательного контроля на допинг. И в 1989 году начались внезапные проверки в подготовительный период. Чемпион Сеульской олимпиады в беге на 5000 м Джон Нгуги (Кения), оставивший вторым в том забеге Дитера Бауманна, - убежал куда-то в горы, когда инспекция с проверкой приехала к нему в тренировочный лагерь. И получил дисквалификацию - этот "побег" ему перезачли как отказ от сдачи пробы, что равносильно положительному результату. Сборная Австрии, спринтеры, всей эстафетной командой попались на станозололе. Тем временем главный "станозо-лолыцик", канадец Бен Джонсон, слезно каялся и давал показания специальной правительственной комиссии. Президент МОК Хуан-Антонио Самаранч объявил, что допингу нанесен решительный удар, и скоро эта проблема будет окончательно решена.
Итак, в конце 80-х ситуация радикально изменилась. Эпоха масляных инъекций отошла в прошлое. Ретаболил в СССР, например, ушел из спорта высших достижений, оставшись в любимцах лишь у "качков", бандитов и заводчиков крупных и сильных собак. В Америке ему остались верны так называемые recreational athletes - большая прослойка спортсменов, кто для себя интенсивно занимается спортом, но спорт не является источником их дохода.
Однако в последние годы нандролон появился в новых формах - в виде так называемых "прогормонов" - их считают в США "пищевыми добавками" и продают без рецепта, вариаций их просто несть числа, а рост объема продаж в 1999 году по сравнению с 1998 годом составил по различным оценкам от 500 до 1000 процентов. И эта вторая волна нандролона захлестнула в свой водоворот многих.
Посыпались звезды первой величины. Взять Дитера Бауманна, лучшего европейского бегуна на 5000 м последнего десятилетия. Олимпийский чемпион Барселоны и призер Сеула, многократный чемпион Европы, рекордсмен Европы - 12.54.70. Бауманн стартовал редко, тщательно готовясь к важнейшим соревнованиям. Тоже был любимцем всей Германии. Выступал против допинга. И вдруг такой скандал - две подряд положительные пробы, в октябре и ноябре 1999 года, - причем концентрация основного метаболита была 20 нг/мл. Это в десять раз превышает нижний допустимый предел концентрации, так что ошибка полностью исключена. Бауманн пытался оправдаться: якобы кто-то проник к нему в дом и ввел нандролон в тюбик с зубной пастой. Действительно, сотрудники кельнской лаборатории для эксперимента почистили зубы этой пастой - конечно, нашли потом в моче метаболиты нандролона. Жаль, что сначала никто не попробовал тихо прокрасться к Бауманну в дом - этот эксперимент точно бы не удался. Позиция ИААФ однозначна:
все ссылки спортсменов на то, что ему или ей подсыпали, подбросили или подлили, считаются несостоятельными. Обе повторные (контрольные) пробы Бауманна подтверждаются в двух разных лабораториях - и его дисквалифицируют на два года.
Тут надо отметить, что совсем по-другому поступил Линфорд Кристи, еще один чемпион Барселонской олимпиады, составивший нандролонную компанию Бауманну в 1999 году Он объявил, что не будет оправдываться. Оправдаться было бы крайне трудно: нандролон у него был обнаружен не где-то там в Париже, а во все той же Кельнской лаборатории, и концентрация метаболитов составляла почти 200 нг в миллилитре (!). Так часто зубы не чистят. И вообще, когда Кристи, по своему обыкновению, после очередного победного финиша освобождался по пояс из своего комбинезона и демонстрировал фантастическую по красоте мускулатуру - то мне все было ясно: такого быть не может! Этого нельзя будет оправдать. Так оно в итоге и оказалось.
Чувствительность современных методов допингконтроля с использованием хромато-масс-спектрометров высокого разрешения находится на уровне сотых долей нанограмма. Эта невероятная глубина анализа в прямом и переносном смысле. Последние исследования популяций здоровых мужчин и женщин показали, что иногда можно обнаружить следы нандролона на уровне 0,25-0,60 нг/мл. При беременности уровень возрастает - значит, у женщин все-таки происходит его образование естественным путем. Как такое может получаться - нет объяснения. Поэтому во избежание ошибки и наказания невиновных нижний предел обнаружения при положительном (в смысле применения допинга) результате анализа был установлен на уровне концентрации 2 нг/мл у мужчин и 5 нг/мл у женщин, а что ниже этого уровня - не считается положительным результатом. Этим сразу воспользовалась федерация легкой атлетики Великобритании - и чемпион Ев-ропы-98 в беге на 200 м Дуг Уокер, кумир шотландской молодежи, у которого были найдены следовые количества на уровне нижнего предела концентрации, - был оправдан. Пока еще его мускулатуре действительно далеко до уровня Кристи.
И, наконец, Мерлин Отти, красавица и ветеран легкой атлетики - она была призером в беге на 200 м еще во время Московской олимпиады в 1980 году - в июле была отстранена от соревнований после положительной пробы на нандролон. Однако национальная федерация легкой атлетики Ямайки не решилась ее дисквалифицировать, и в ноября Отти была признана невиновной. Она тут же объявила, что будет готовиться к зимнему сезону-2000. В Германии, в Карлсруэ, ее к старту не допустили, а в Испании, в Валенсии, она с блеском выиграла бег на 60 м - 7,14 с. ИААФ выразила свой протест федерациям легкой атлетики Испании и Ямайки - такого афронта в Европе никто не ожидал. Продолжение, видимо, следует.
Все-таки мне кажется, что нандролон - это "самый допинговый" препарат XX века. В следующем номере мы расскажем о тестостероне --это еще один номинант на звание самого-самого...
